Кубок Уголка

Сейчас, когда моя работа выполнена, мне бесконечно трудно говорить о ней. Впервые желание сделать нечто, достойное остаться в памяти моих дорогих дру-зей, коснулось моего воспаленного разума бледной тенью смутного томления, когда решено было праздновать День Рождения Уголка. Вещь, явившаяся на свет как итог пусть непродолжительного, но интенсивного труда, некоторого напряжения моего мастерства и умения ремесленника, помноженного, несомненно, на вдохновение, без которого невозможен акт творчества, вещь эта явилась мне как бы под покровом неопределенности форм, но не своего предназначения (важное замечание в контексте символического толкования самого предмета, о котором идет речь). Воспоминание о рождении Кубка наполняет меня тоской, иссушает мозг сомнением в правильности и соразмерности предпринятых усилий и полученного, в конце концов, результата.

Едва обозначив себя, желание изготовить Кубок, как зримый символ нашего единства, потребовало немедленного воплощения. Оказалось, что сделать это очень просто и легко. Так просто, что и объяснять, собственно говоря, нечего. Металл послушен, когда знаешь, чего от него хочешь. Он податлив, пока огонь колеблет, заставляет вибрировать его атомы, пока взор мастера остер и рука тверда, чтобы в нужный момент направить удар молота так, как того требует художественный замысел и как желает сам материал, сначала бесформенный и инертный, но, подчиненный воле творца и скрытой гармонии, все более и более похожий на изначально возникший замысел.

Художник, как мне кажется, не должен думать ни о чем постороннем, его задача проста – очистить мысли от суетного, обратив взор внутрь себя, наблюдать чистоту форм, совершенство линий, изящество гармонии соразмерных элементов, единство формы и назначения. Рука сама сделает необходимое движение, материал, если уметь слушать, сам шепнет, чего он хочет, чтобы можно было достичь желаемого эффекта... Не думай ни о чем, ибо ты творец. Сосредоточься на том, что именно в этот момент не бывшее, ничто, становится сущим, превращается в нечто. Воистину это превращение – самое удивительное и непостижимое в нашем, богатом загадками и тайнами, мире.

В этот момент действительны только ты – художник – и твое творение. Веди диалог с рождающейся вещью, беседуй с ней, ласкай ее как женщину, осторожно и мягко. Не дави на нее, не делай ей больно, поскольку тогда она ответит тебе тем же. Будь настойчив, но нежен, тверд в намерениях, но обходителен, знай себе цену, но не зазнавайся, не позволяй себе неоправданной грубости и холодной жестокости. Избегай насилия, будь внимателен к мелочам и тщателен в исполнении задуманного. Нет никаких секретов в ремесле как таковом, но ремесленник никогда меня не поймет, потому что принципиально не видит разницы между деланием вещи и рождением чего-то раньше не бывшего, но стремящегося быть. Техника ювелирного дела не является тайной, можно овладеть ей, как овладевают все рано или поздно, так или иначе, техникой секса, но быть бычком-производителем и вдохновенным талантливым любовником не одно и то же, не правда ли?

Итак, желание преподнести в дар Уголку именно Ритуальный Кубок, оформилось окончательно примерно за месяц до празднования Дня Рождения нашего сайта (хронологию легко проследить, но я делать этого не стану). Полагаю, сайта уже нашего, коль скоро все мы имеем отношение к его развитию, его не-просто-так-бытию в виртуальных пространствах непостижимых информационных технологий, а для нас и ради нас. Мих-Мих, не обижайся, но это так – твое детище тебе не принадлежит, оно, равно как и мой ему подарок, стало теперь всеобщим достоянием, но тем лучше, тем лучше, поверь мне. Да пребудет с нами Уголоцкая Сила!

Здесь – на Уголке – перекресток наших судеб, место слияния и переплавки в нечто божественное наших индивидуальностей. Растает, испарится, сгорит без следа все мелочное и суетное, а Уголок, я думаю, будет жить... Уголок будет с нами, пока мы того хотим, пока мы нужны друг другу, пока отдаем и берем взамен, радуемся и плачем, огорчаемся и снова радуемся любой мелочи, пока мы дышим сладчайшим воздухом внутренней свободы и независимости, пока мы живем...

Кубок был рожден! Рожден моей волей, когда я сам сказал себе "Да будет так, ибо я этого хочу!", вызван к жизни моим скромным мастерством, и в свое время преподнесен, точнее, вручен не какому-то конкретному человеку, но всем нам, как сказано выше. Попробую здесь выразить мысль, за которую, надо думать, буду нещадно раскритикован и побит: кусок металла, превращенный моей рукой символ единства, какими бы разными мы ни были, позволит, как мне кажется, испытать на прочность нашу веру в себя и окружающих, проверить, насколько мы нужны друг другу такими, какие мы есть. Металл основательнее, крепче и долговечнее, чем человеческая память.

Если Кубок переживет то, чему он посвящен, если умрет Уголок, а Он будет пустым символом, тусклой побрякушкой, уже не воплощением единства, но указанием на ненужную и бессмысленную трату времени и сил, то мне будет безумно жаль, однако, я надеюсь, что этого не увижу. Если такое случится, я сам собственной рукой, вызвавшей Кубок к жизни, брошу его в горн, чтобы вернуть ему первозданную форму простого серебряного слитка, грубого комка металла. В тот самый миг, когда я сделаю так, скупая слеза скатится по моей щеке, и я утрачу последние крохи иллюзий относительно способности человека воззвать из праха к Вечности.

Но пока еще я верю в наши силы и творческие способности, верю, что человек может и должен обмануть своей жизнью Время, неизбежно пожирающее своих детей. И что не менее важно, но гораздо менее очевидно, я верю, что человек может совершить этот обман не иначе, как своей смертью – итогом предшествующей ей жизни... Смерть, явившаяся закономерным финалом содержательно-творческого существования – единственный пункт, где триумф человека перед лицом бесконечности до предела обнажен и доступен непосредственному восприятию: Время было всегда и будет всегда, а человек может перестать быть и перестает быть. Время лишено возможности перестать быть.

В этом отношении человек величественнее и интереснее, чем бездушное механическое чередование причин и следствий. Человек перестает быть с такой же легкостью, с какой бабочка смахивает пыльцу с цветка. Умирает он проще, незатейливее и обыденнее, чем появляется на свет, ибо первое есть почти всегда праздник, хотя бы для матери, пусть и в завершение ее телесных страданий, а второе – в лучшем случае повод вспомнить о заслугах покойного, не всегда действительных, а иной раз и сомнительного качества. Тот, кто посвятил свою жизнь разрушению, тот, кто отдал себя в лапы деструктивности, нам не интересен. Он заодно со Временем, он не в состоянии бросить ему дерзновенный вызов и победить его. Такой человек умер задолго до своего смертного часа. Не будем же такими, как этот несчастный!

Пусть же будет вечен Уголок, несмотря на то, что мы смертны. Уйдем в небытие мы – придут другие. Настанет их черед отправляться туда, откуда нет возврата – будет и им достойная смена. И пусть нас, немощных и слабых, но только в слабости и немощи черпающих силы для сопротивления лени, косности и невежеству, не покинет стремление к созидательной деятельности на общее благо. Да пребудет с нами Уголоцкая Сила!

Мне кажется, что символическое значение Кубка как такового, выступающего для нас в роли священного сосуда, уместно будет подчеркнуть, проведя параллель в первую очередь со Святым Граалем.

Св. Грааль (от старофранцузского Graal или Grâl) – таинственный сосуд, фигурирующий в многочисленных западноевропейских средневековых легендах и более поздних литературных произведениях. Ради приобщения к нему благородные рыцари совершают подвиги. Чаще всего Грааль интерпретируется как чаша, в которую Иосиф Аримафейский собрал кровь распятого Иисуса Христа. Вместе с тем, предполагалось также, что эта чаша служила Христу и апостолам во время Тайной вечери, то есть представляла собой потир (чашу для причащения) самой первой литургии, что и для нас, пожалуй, в известном смысле немаловажно.

Менее распространены (и менее интересны по вполне очевидным причинам) версии, согласно которым Грааль – серебряное блюдо, иногда с отрубленной головой, что, несомненно, есть явная отсылка к образу Иоанна Крестителя, но помимо этого имеет явную перекличку с кельтской мифологией, в которой отрубленная голова наделяется магическим смыслом (голова Брана). С Граалем неразрывно связаны еще два чудодейственных предмета – копье, пронзившее тело распятого Христа, и легендарный меч царя Давида, уготованный рыцарю-девственнику.

Расплывчатость, размытость представлений о Св. Граале косвенно подчеркивает его таинственность, недоступность его для недостойных. Правда, и достойным Грааль явлен то так, то иначе, в связи с чем его внешний облик не так уж и важен, важна смысловая нагрузка (внимание!) – стремящийся прикоснуться к Граалю должен пройти ряд испытаний, очиститься, доказать, что действительно достоин этого, иметь при этом исключительно чистые помыслы и незапятнанную грехом душу. То же самое и с Кубком – им должен владеть достойнейший, передавая следующему хранителю по истечении определенного времени.

Весьма любопытно также то, что в легендах упоминается способность Грааля чудесным образом насыщать своего избранника неземными яствами. Это дает основания усмотреть параллели с рогом изобилия (даже не с рогом Амалфеи в мифологии греков, а скорее с котлом из кельтских мифов и религиозного культа). Разумеется, я не маг, не волшебник, не чародей и совершенно не в состоянии наделить Кубок этим свойством, но (еще раз внимание!) общими усилиями (viribus unitis) можно постараться сделать так, чтобы всегда, когда необходимо будет передавать Кубок следующему временному хранителю, он, по крайней мере, не пустовал (ниже будет еще разговор о Кубке и ритуале).

Теперь, пожалуй, уместно будет рассказать о Мёде поэзии. В "Младшей Эдде" подробно изложено то, как он был приготовлен и как добыт Одином. Вот что там говорится (необходимый, к сожалению, пересказ. Длинный, неуклюжий, но оправданный последней фразой, ради которой, собственно, и был предпринят):

Итак, Мёд поэзии, замешанный на крови мудрого Квасира в котле, то есть в священном сосуде, оказывается в конце концов в другом (священном?) сосуде, из которого уже могут пить и люди и боги-асы. Соотнесение нашего Ритуального Кубка с этим сосудом кажется весьма обоснованным, хотя и несколько искусственным. Дело в том, что в скандинавском мифе основной упор сделан на самом Мёде, как источнике творческого вдохновения. Более того, согласно другой версии, Мёд есть средство достижения экстатического состояния, возможно даже своего рода наркотического опьянения.

Следует, однако, подчеркнуть, что без вмещающего сосуда Мёд как бы теряет свою ценность, поскольку та часть его, что не была собрана асами, досталась дешевым рифмоплетам, иначе говоря – посредственным поэтам (их долю Один выпустил через задний проход, поэтому вполне естественно, что асы не стали ее собирать). Таким образом, наш Кубок должен мыслиться вместилищем мудрости, творческого вдохновения, но отнюдь не дешевой пошлости, созидательного (но никак не разрушительного!) порыва, призванного сплотить союз всех, кто верен принципам Уголка. Да пребудет с нами Уголоцкая Сила!

Отдельной темой, как мне кажется, должно стать обсуждение того, как Кубок (иначе говоря, Воплощенная Чаша; о Чаше смотри ниже) соотносится с идеей Мирового Древа, ибо между Кубком в его теперешнем материальном существовании и Древом усматриваются определенные корреляции и параллели. Насколько мне известно, ни один из ученых-мифологов и культурологов таких параллелей в своих исследованиях не выявил... Более того, мне не удалось обнаружить в научной и околонаучной литературе специальных исследований о священных, ритуальных и иных сосудах в мировых культурах (за исключением Грааля, о котором написано колоссально много). Постараюсь здесь кратко изложить, как мне видится данный весьма интересный аспект символики Кубка. К сожалению, ваш покорный слуга в состоянии только очертить тему широкими мазками, но не развить, как это было бы весьма поучительно, все ее ответвления.

Итак, в том или ином виде идея Мирового Древа известна всем народам и закреплена практически во всех сколько-нибудь значимых культурных традициях. Основное содержание этой богатой нюансами и насыщенной символами идеи заключается в неразрывности человека и окружающего мира, в котором каждой части отведено свое строго сохраняемое за ней место, но все эти части (и человек как одна из них) соотнесены друг с другом в контексте единства и неразрывности бытия. Ключевые слова – единство и неразрывность – неоднократно уже упоминались здесь применительно к Кубку. Однако остановиться на этой констатации означало бы ограничить себя неоправданно поверхностным взглядом на положение вещей.

Мировое Древо служит структурообразующим принципом, образ которого – то или иное конкретное дерево (дуб, ясень, тис, лавр, фиговое дерево, липа, кедр и т.д.) – отображая и закрепляя мировую структуру в доступных восприятию знаковых системах, противопоставлен бесформенному и враждебному человеку Хаосу. В сущности, Кубок призван играть ту же самую интегрирующую роль, поскольку в Нем единство и единственность Уголка и наше братство в контексте этого единства явлены посвященным (то есть в конечном итоге нам) в конкретно-символическом виде.

Как правило, в Мировом Древе обнаруживается сложное вертикально-горизонтальное членение. Вертикальный срез соотнесен с мироустройством и относится к сфере космогонии. Например, структура "низ (корни) – середина (ствол) – верх (ветви, листья)" однозначно соответствует такому мироустройству, в котором выделены, обособлены, но неразрывно едины, как едино Древо, нижний мир, мир хтонических существ (змея, дракон и т.п.), злых духов, демонов, мир мертвых, а зачастую даже ад, средний мир, мир человека, животных, растений, и верхний мир, небесный мир богов и обитель блаженных, иной раз и обиталище нерожденных сущностей. Горизонтальный срез выявляет целый комплекс символов жертвенного страдания, начиная с очевидного – Распятия и страдания Иисуса Христа за грехи человечества на Кресте – и заканчивая языческими аналогами, например, принесением Одина в жертву самому себе на ясене Иггдрасиль или кельтскими жертвоприношениями на деревьях.

Таким образом, очевидно стремление в совершенно разных мифологических системах и культурных традициях придать Древу крестообразную структуру. В нашем Кубке вертикальная и горизонтальная составляющие наличествуют, но они взаимозависимы и взаимоподчинены, хотя и неравнозначны. Поскольку Кубок выполнен по классической схеме "основание – ножка – чаша", его вертикальность доминирует на вещественном уровне (как это и должно быть, ведь вертикальность Мирового древа тоже вещественна и соотнесена со структурой объективной реальности, пусть и вымышленной Вселенной, но иной Вселенной сознанию, существующему в рамках мифа, и не воспринять, не породить и не усвоить). Содержание горизонтальной составляющей сосредоточено на духовном уровне и может быть открыто посредством анализа символического смысла перерезающей ножку Кубка системы трех переплетенных друг с другом колец. Здесь, в сфере духа, уже доминирует горизонтальность, а вертикальная компонента играет подчиненную роль.

Переплетенные кольца далеко не самый заметный элемент Кубка материального, но самый важный элемент комплекса символов, связанного с Кубком. Эти кольца порождают целый каскад образов, толкование которых в полном объеме вряд ли даже возможно. Постараемся дать схематическое описание, раскрыть лишь самое необходимое, поскольку детали при необходимости легко восстановить, главное – знать, где искать!

Первое, что бросается в глаза – колец три, не два, не четыре, а именно три. В мистическом смысле триада символизирует Единого Бога в момент порождения Вселенной из своего чрева (как ни крути, а это самый первый акт творения). Число "три" в нумерологии также интерпретируется как созидание. Понятие христианского Триединства близко каждому из нас, но я не решусь продираться сквозь дебри теологии, боясь показаться наивным дилетантом. Буду писать о том, что знаю.

Итак, "три" - не только созидание, творчество (о котором применительно к Кубку смотри выше), но и единство, причем не просто единство трех составных частей, механически соотнесенных между собой, а еще и неразрывное единство прошлого, настоящего и будущего. Именно три сцепленных кольца, не одно и не два, представляются мне наиболее удачным символом Времени. Прошлое и будущее сходятся в настоящем, но никогда не перемешиваются. Время статично, но постоянно течет, увлекает в течении все, что существует, а точнее сказать – течет, потому что нечто рождается, становится, существует, увядает и умирает, освобождая место для новых рождений... Круг, о котором мы еще поговорим, здесь, в Кубке, многолик, точнее троелик, но это ничуть не вредит пониманию его смысла. Одно из колец (на самом деле – любое!) дает ощущение зафиксированной, закрепленной бесконечности, отпечатанной в памяти, второе кольцо – потенциальную мощь возможного, бесконечность, которой только предстоит развернуться, третье кольцо сводит обе эти бесконечности посредством третьей в одно единое неразрывное Время. Прошлое, настоящее, будущее расходятся, сливаются воедино, ведут диалог, спорят, конфликтуют, снова сливаются в непрерывном неостановимом кружении. И так до бесконечности. К этой вот бесконечности и обращен Кубок.

Мысль о том, что Время циклично, не нова. Пожалуй, Борхес рассказал об этом с исчерпывающей полнотой, он же в метафизическом бесстыдстве весьма наивно предостерег от этой крайности, безусловно полагая действенным едва намеченное предостережение. Одно колесо, одно кольцо, один круг – уже непреодолимый соблазн, а ведь в Кубке мы видим три кольца. Означает ли это, что мы трижды согрешим, связав Время тремя бесконечностями? Не думаю. Три цикла в нерасторжимой взаимообусловленности много богаче по смысловой нагрузке, чем бессмысленное повторение при механическом переборе только по одному из них. Жаль, но я вынужден оставить эту тему, как побочную, ее развитие заведет нас слишком далеко!

К сожалению, придуманная мной по случаю создания Кубка загадка так и осталась неразгаданной, да, в сущности, и интереса как такового не вызвала. Позволю себе ее воспроизвести. Тройственное едино, убери одно - два оставшиеся распадутся. Не правда ли, кратко, выразительно и очень точно?

Неразрывное единство трех равноправных элементов подчеркнуто тем, что кольца особым образом переплетены друг с другом. Такое переплетение известно под названием "колец Борромео" по фамилии одного знатного итальянского семейства, в гербе которого оно изображено. Мне показалась настолько важной идея переплетения именно трех колец, причем так, чтобы невозможно было изъять без ущерба для конструкции ни одно из них, что кольца Борромео были мною беззастенчиво и намеренно скопированы. Есть, правда и отличия. Важнейшее из них – наши кольца изогнуты, деформированы, приспособлены к проникновению друг в друга, что по моему замыслу должно было указывать на мучительные поиски формы для воплощения любого творческого замысла. Рождаешься – страдай и будь источником страданий для того, кто тебя порождает. Этот принцип действует, практически не зная исключений... Вместе с тем, демонстрируя в известных пределах пластичность, гибкость, переплетенные кольца не отрицают, а даже прямо утверждают, свободу, ограниченную только целостностью данной конструкции. То есть будь свободен так, как пожелаешь, но только до тех пор, пока не создаешь препятствий окружающим. В определенном смысле таков и Уголок! При всей свободе, которую Он нам дает, Он же накладывает и определенные обязательства...

Кольцо неумолимо указывает на еще один символ – круг. Круг является первоначальным протознаком, имеющим хождение во всех культурах. Изначальный Круг – Солнце, всякий круг есть прямая отсылка к нему. Поскольку все три кольца нашего Кубка равнозначны, они отсылают к одному кругу, который один питает их все вместе и каждое из них независимо от остальных. Ядром солярного символизма является утверждение героической творческой силы, поддерживающей жизнь в окружающем мире. Солнце как астральное тело обнаруживает, обнажает суть вещей, ведет к очищению, прояснению через страдание (просветлению?) темной оболочки чувств, подготовляет к восприятию высших истин. Солнце – источник нетленных ценностей, духовной власти и духовного авторитета. Знак Солнца – круг с точкой посередине, означает притяжение к духовному центру (что снова уводит нас к Св. Граалю как центру духовного притяжения).

Можно идти к центру-истине-свету с любой стороны, все они равноценны, круг не дает преимущества никакому пути. Важно именно направление, но не исходная точка. Есть лишь центр, средоточие, ось и периферия. Из мрака невежества к свету истины. Можно быть лишь ближе или дальше от центра, от постижения истины, но не исключено и вечное блуждание, не приводящее никуда и не имеющее цели. Так пусть же Уголок будет для нас светом истины во мраке невежества, тем, чем был Св. Грааль для средневекового рыцарства. Да пребудет с нами Уголоцкая Сила!

Пойдем дальше! Кольцо, как мы выяснили, означает бесконечность, смысл троичности, заключенной в Кубке, мы также разобрали. Однако бесконечность отсылает нас, как мы видели, к непрерывному движению, что в свою очередь позволяет обратиться к богатейшему пласту образов, связанных со змеёй. Именно змея (змей), особенно кусающая себя за хвост, и есть прямое указание на непрерывность в вечности. Универсальный мотив змеи, кусающей себя за хвост (т.н. уроборос) – символ саморазрушения, но в силу невосприимчивости змеи к своему яду также и символ самооплодотворения, символ смерти и возрождения из праха. Вовсе не случайно змееморфные кольца помещены были мной на ножке Кубка. Архаичные мифы Евразии и Америки приписывают змею двойственную функцию разделения-воссоединения неба и земли. Именно по-этому место змея на равном удалении от них. Вместе с тем, в развитых мифологиях змей претерпевает ряд существенных изменений как во внешнем облике (происходит сдвиг от змеи к дракону), так и в плане смысловой нагрузки образа и его трактовки (место такого позднего змея – низ, нижний мир, его роль одно-значно враждебна человеку). Ср. с темами германо-скандинавской мифологии: змей Ëрмунганд, опоясывающий мир, и в известном смысле эквивалентный ему змей Ниддхëг, обитающий у корней Иггдрасиля.

Что же это значит для нас? Ни в коем случае нельзя пренебрегать такой возможной (лишь возможной в контексте Кубка) трансформацией. Она представляет для нас потенциальную, но не призрачную угрозу. В Кубке такая трансформация не происходит, но нужно помнить о том, что творение, отделившись от творца, часто становится капризно-своевольным и может восстать против него. Совершенно за кадром следует оставить тему драконоборчества, а шире – змееборчества. Пока этот аспект символики Кубка можно смело пропустить (но это лишь до определенного момента!)...

Выше уже упоминалась крестообразная структура Кубка, говорилось и о жертвенной символике Креста. Имеет смысл упомянуть о символах, связанных с перекрестком, поскольку такое более широкое понимание перекрещивания, когда что-то сходится, сливается и расходится, обогатившись опытом слияния, для нас даже более значимо, чем просто констатация идеи жертвенного служения, к которой отсылает Крест. Во многих культурах перекресток (мы помним, что в Кубке это пересечение горизонтального и вертикального планов) есть место встречи с потусторонними, трансцендентными силами. Для нас это пункт слияния материального и духовного. Следует отметить христианскую традицию воздвижения крестов на перекрестках, а вообще – любых знаков, отмечающих это место и облегчающих общение с потусторонними силами.

Перекресток символизирует также переход от старого к новому (ну чем не вечное развитие, хотя это уже не круг-цикл, а спираль...), от посюстороннего к потустороннему. Наверное, обратный переход также подразумевается, что немедленно дает основание усмотреть взаимосвязь обсуждаемой темы с мотивами путешествий культурного героя многих мифо-эпических и сказочных традиций в загробный мир и обратно (и хоббит Бэггинс по имени Бильбо тут как тут – Толкиен тоже не дурак был, хотя к мертвым своего хоббита и не отправил, небось, побоялся?).

Перекресток есть в то же время и символ выбора, нелегкого, мучительного, зачастую ошибочного, необратимого. Этот пласт символики перекрестка хорошо знаком всем нам. Достаточно вспомнить русские народные сказки – камень на перекрестке, надпись на нем и витязь на распутье... В определенном отношении это нужно понимать как зловещее предостережение: слишком часто непреодолимо искушение свернуть на легкую торную дорогу с труднопроходимой едва заметной тропы. Наконец, упомяну, что греческая Геката, богиня перекрестков, изображалась с тремя головами. Таким образом, круг замкнулся. Мы начали обсуждать важнейший элемент Кубка с его троичности, к ней и вернулись... Напомню: здесь – на Уголке – перекресток наших судеб... Но, кажется, это уже где-то было... В любом случае да пребудет с нами Уголоцкая Сила!

Подводя итог обсуждению темы Кубка вообще и тех или иных его составных частей, хочется привести рассуждения Рериха, который в своем труде "Шамбала Сияющая" высказался так:

Несколько, на мой взгляд, сумбурно и не слишком-то удобопонимаемо, но в принципе, сказано неплохо. Чаша по утверждению Рериха, а, следовательно, и наш Кубок как зримое, доступное восприятию воплощение идеи Чаши, есть символ жертвенного служения, духовного подвига, цели, смысла и движущей силы, источник мудрости и вдохновения, но при этом и вечного непрерывного обновления в порыве творческого созидания, противостоящего разрушительному действию безжалостного Времени. Таковым наш Кубок был задуман, таковым ему и надлежит быть.

Повторю еще раз, ибо считаю это наиважнейшим – смертный человек способен победить Время только творческим порывом, любое разрушение, исходящее от человека, пагубно, его нужно избегать. Уходя из этого мира, человек вправе посмеяться над Временем, поскольку он уже самим фактом своего существования призван утверждать в полном смысле этого слова принцип творческого созидания. Не тьма и свет, не добро и зло, но разрушение и созидание – вот те два противостоящих друг другу начала, борьбу которых в себе ощущает каждый, как только начинает осознавать себя в этом мире...

Нам повезло – мы благодаря Уголку нашли друг друга и теперь имеем редкую возможность выстроить круговую оборону против разрушения и Хаоса, и Уголок будет существовать, пока не умер объединяющий нас творческий дух, пока сладок нам Мёд поэзии. И как сказано было выше, мы уйдем, но придут другие... Да пребудет с нами Уголоцкая Сила!

Эта тема на самом деле и проста, и сложна. Кубок не просто вещь, он должен действовать в наших руках, что отсылает нас к ритуалу. Надеюсь, что традиция празднования Дня Рождения Уголка не прервется, поэтому разъясняю порядок обращения с Кубком так:

1. От праздника до праздника в течение года Кубок хранится у одного из нас. Это подразумевает, что хранитель берет на себя всю меру ответственности за сохранность Кубка. Кубок не может быть передан кому-то тайно, минуя публичную процедуру, не может быть отдан третьим лицам, не может быть продан, выменян, утерян, поврежден и т.д. Все это, буде оно случится, ляжет пятном несмываемого позора не только на нерадивого хранителя, но и на всех нас, коль скоро мы допустили передачу Кубка недостойному, тому, кто не смог его сохранить.

2. Хранитель, чей год завершается, сам, своей волей, избирает преемника, которому и передает Кубок на очередном празднике Дня рождения Уголка. Никто не должен склонять хранителя к определенной кандидатуре. Этот вопрос допустимо обсуждать, но недопустимо склонять хранителя в пользу кого-то из возможных кандидатов.

3. Прежний хранитель, передавая Кубок следующему, должен наполнить его в знак уважения к принимающему, сделать символический глоток и передать Кубок из рук в руки с приличествующим случаю кратким словом. Принимающий, коль скоро на него пал выбор, не имеет права отказаться. Он берет Кубок из рук прежнего хранителя, делает свой символический глоток, после чего сам должен выступить с ответным кратким словом. Отсюда видно, что для того, чтобы стать хранителем Кубка, нужно во плоти присутствовать на праздновании Дня рождения Уголка. А иначе – никак!

4. Бывший раз хранителем, может снова быть им спустя не менее, чем пять циклов, иначе теряется смысл преемственности и живого участия всех нас в ритуале Кубка.

5. Помните, не мы живем, чтобы отправлять ритуал, а ритуал придуман, чтобы мы жили, чтобы была некая идея, объединяющая всех нас, какими бы разными мы ни были.